поры
вспороты
топорами
и открыты
как рваные раны
рано
сознавать себя травою
краны
вскрываю и вою
улица лицами беленькими вспучивается
падает Икар простреленный
недоученный
размазывает воск каплями по глазам
его канонизируют
обязательно
улица травой прорастает-тает
осыпается седь святая
головами огнями
нами
говорит мир
и я говорю миром
и все мы такие милые
сцплены воедино
сквозь поры-дыры
рытвинами
пали в дороги
городами сёрбаем по миру
скоро
зима сморозит поры
подводность
всесторонние человеческие растяжения
страшные весёлые необузданные желания
пахнущие сильнее чем корня жень-шеня яд
образ «её» с шеей как у трепетной лани и
золотыми глазами выкованными злобным карликом
в изумрудных пещерах и проданными незадорого
какому-то землянину, что не попал на «Икар» и вот
катится в своё посольство вон туда за долы горы где
передаст их в руки клонированных «Монти Пайтонов»
чтобы они показали по ТВ в комическом свете
некоторое количество тоски в нелепость запаянной
некоторое количество того что шествует через ветер
вместе с волнами радио КАОS играющего всё прежнее
но в сущности не такое уж плоское морзянкой об обиженных
в главное концепция почти без ножа режет и
в итоге к исходно задуманному всё ближе и ближе мы
всё всё — вытекает похотливой липкостью на щёки
смывается проточной H2О с высоким содержанием хлора
укатывается в вены ванн пузырится хлюпает щёлкает
ещё совсем чуть-чуть и чувство через сталь утекло. рад
скорченный судорогой анемон добавлению в морскую среду ферментов
и прочие подводные обитатели восхваляют психосоматику
и за пару десятков лет различных напряжений в обмен ты
получаешь жемчужину в бусы подаренные любимой матери.