близость — это когда ты можешь раскрыться
(на самом деле, а не только одежду снять)
близость
echo chamber
иногда кажется, что ты всё понял в этом мире. грустно, если в этот момент перестаёшь понимать дальше.
первое дыхание
этот момент во второй половине лета, когда впервые чувствуешь дыхание осени и понимаешь, что и в этом году она тоже на тебя покосилась
Her Corona, of Hands
уберите руки.
ладно, вся эта ваша политика, этика демонстрации нюдсов и судьбы России — это всё, конечно, интересно, но давайте не забывать действительно важные вопросы:
если кетцалькоатль — это пернатый змей, значит ли это, что его детёныш выглядит как такая покрытая пухом сосисочка?
женское счастье
женское счастье — славить Асмодея.
нарисовать пентаграмму, холодея,
каплей кагора вызвать Бельфегора,
словом профанным чтить Левиафана.
женское счастье явно входит в сферу
долгих, кровавых оргий Люцифера.
всякая донна славит Абаддона,
стоит начать и выломать печати.
алая месса, гнилостная жатва.
женское счастье — бесов ублажать бы,
агнца раскрыть, а за ним — ворота ада
ну а больше ничего не на-адо
я, интеллектуал
Волк, Коза и…
«…послушай, — говорит ему коза. — все сроки вышли сорок дней назад».
волк закрывает белые глаза.
«пора признать: крестьянина не будет. там, за рекой, лишь клёны, тлен и мрак. я дура, ты дурак — так хватит врать, и если по-любому умирать, то, может, всё же сами и как люди?»
болит башка. немного сводит пасть.
он так устал.
он очень хочет спать.
«там был какой-то… то ли свинопас,
то ли чабан».
«там пусто, волк. там пусто. и нам с тобой никак не изменить тот факт, что мы совсем, совсем одни. здесь только ты, да я, да эта гниль, которая осталась от капусты. пусть я тебя как сорок тысяч коз любила — но давно и далеко. теперь мне снятся сырость и покой».
он тоже хочет спать.
и тесно в глотке.
куда он шёл? он сам себе смешон.
волк тихо отвечает:
«хорошо».
…и некий неприметный пастушок их за реку уводит так, без лодки.
Радуйся (комикс по HoMM3)
невылупление
как бы забыть, что вот эта мясная стадия — это, собственно, не стадия,
она просто однажды закончится и всё,
никакого имаго не будет
Everybody’s Gone to the Rapture: звёздное небо под ногами и нравственный закон по соседству
…Не, ну мы ведь все хотели поиграть в End of Evangelion: The Game? Что может быть фансервисней пятичасовой демонстрации того, как живые люди с мыслями, чувствами и переживаниями взрываются облачками сияющей пыли, а другие люди мыслят, чувствуют и переживают о том, что эта судьба совсем скоро ожидает и их?
По-моему, ничего. В этом смысле Everybody’s Gone to the Rapture проста, честна и не подводит. Нам обещали игру про конец света и то, как все умирают (но не от чумы, сумы, тюрьмы и войны, а вроде бы по-светлому), — нам её и дали.
Но без подвохов, конечно, не обошлось.
подвох №1: нам неоднократно говорят, что все птицы умерли. но… но…
С технической точки зрения Everybody’s Gone to the Rapture — бродилка типовая резиновая, делать там ничего нельзя (разве что тыкать иногда в сгустки света, потому что интерактивность). Игроку — не просто неназванному, а до самого конца не обретающему даже намёка на личность — предстоит гулять по опустевшей британской деревеньке, натыкаться там на тени истаявших светом людей, слушать отзвуки их жизней и сопереживать. В общем-то, всё.
Это немало.
Rapture — во многих смыслах самая зрелая бродилка из всех, что я видела. Она большая, она сложная, в ней много персонажей и есть всамделишный геймплей (причём как раз такой, что идёт нарративной игре). В игре пять глав, посвящённые пяти персонажам; финал истории (то есть — спойлер! спойлер! — смерть) каждого из них можно увидеть, только если найдёшь достаточно других сценок в соответствующем уголке карты. Соответственно, если у игрока и есть какие-то задачи, требующие решения, то они относятся к исследованию мира. Мира невероятно, крышесносно, начастицысветарассыпательно красивого — казалось бы, что тут может пойти не так? (далее…)
кофеманам же можно, чем мы хуже
храм
…Всё прочее — это только строительные леса у стен храма, говорил он. Всё лучшее, что придумало человечество за сто тысяч лет, всё главное, что оно поняло и до чего додумалось, идёт на этот храм. Через тысячелетия своей истории, воюя, голодая, впадая в рабство и восставая, жря и совокупляясь, несёт человечество, само об этом не подозревая, этот храм на мутном гребне своей волны.
© «Град обреченный»
дураки те, кто думает, будто есть какое-то особое, специальное искусство, в котором умные мысли, а есть остальное, глупое. мол, если в книге три страницы — без знаков препинания, а в фильме скучно показывают вялый член, то тем наверняка что-нибудь да сказано. а если непонятно как-то нарисовано — то, уж конечно, это только для самых мозговитых, для сливок, так сказать.
дураки и те, кто равняет дорогие, умелые, выверенные лучшими геометрами Голливуда поделки с кособоким, неловким, но рвущимся из души. добрый ремесленник — дело хорошее, что б и не, только путать не надо с живым.
и нет бы запомнить уже, что храм и дорога к нему — это единый ансамбль.
это было похоже на танец
когда я слышу хныканье о том, что Плутон-де больше не планета, я хватаюсь за револьвер. всё ведь куда круче: Плутон и Харон — двойная планета! куда там вашим жалким венерам и меркуриям!
ну ладно, не двойная. статус Плутона, насколько я понимаю, по-прежнему является довольно сомнительным. но просто называть Плутон планетой — это лишать их с Хароном самой крутой в Солнечной системе фишки.
дело в том, что центр масс системы Плутон-Харон лежит за пределами Плутона. то есть не один вращается вокруг второго (как делал бы спутник), а они оба вращаются вокруг невидимой оси. что гораздо больше похоже на танец и гораздо ближе к космооперам, как по мне.
уважайте Харон. не называйте Плутон планетой.
кошмары у каждого свои
последний мой кошмар был о том, что в английском на самом деле есть слово mok, но простым людям об этом знать не полагается — а я узнала, и поэтому скоро меня убью масоны.