…Не, ну мы ведь все хотели поиграть в End of Evangelion: The Game? Что может быть фансервисней пятичасовой демонстрации того, как живые люди с мыслями, чувствами и переживаниями взрываются облачками сияющей пыли, а другие люди мыслят, чувствуют и переживают о том, что эта судьба совсем скоро ожидает и их?

По-моему, ничего. В этом смысле Everybody’s Gone to the Rapture проста, честна и не подводит. Нам обещали игру про конец света и то, как все умирают (но не от чумы, сумы, тюрьмы и войны, а вроде бы по-светлому), — нам её и дали.

Но без подвохов, конечно, не обошлось.

подвох №1: нам неоднократно говорят, что все птицы умерли. но… но…

С технической точки зрения Everybody’s Gone to the Rapture — бродилка типовая резиновая, делать там ничего нельзя (разве что тыкать иногда в сгустки света, потому что интерактивность). Игроку — не просто неназванному, а до самого конца не обретающему даже намёка на личность — предстоит гулять по опустевшей британской деревеньке, натыкаться там на тени истаявших светом людей, слушать отзвуки их жизней и сопереживать. В общем-то, всё.

Это немало.

Rapture — во многих смыслах самая зрелая бродилка из всех, что я видела. Она большая, она сложная, в ней много персонажей и есть всамделишный геймплей (причём как раз такой, что идёт нарративной игре). В игре пять глав, посвящённые пяти персонажам; финал истории (то есть — спойлер! спойлер! — смерть) каждого из них можно увидеть, только если найдёшь достаточно других сценок в соответствующем уголке карты. Соответственно, если у игрока и есть какие-то задачи, требующие решения, то они относятся к исследованию мира. Мира невероятно, крышесносно, начастицысветарассыпательно красивого — казалось бы, что тут может пойти не так? (далее…)

Игру Planescape: Torment любят хвалить за сценарий. Мол, сюжет интересный, мир оригинальный, герои необычные и всё такое, а ещё про философию можно побеседовать (бесконечно-то эту несчастную философию всюду склоняют — как и фактоид о том, что в игре всего два обязательных боя, причём главный босс в их число не входит).

Склоняют, собственно, не зря — любим мы PS:T действительно за это. Но нельзя не признать, что половина этих критериев субъективна (как измерить оригинальность мира?), а половина по нынешним временам вовсе не уникальна — даже умные беседы далеко не только здесь дают перетереть. В общем, кланяясь PS:T в ножки за многое хорошее, что в ней есть, припомнить я хочу то, что в ней однозначно гениально — и о чём редко вспоминают.

Истинное величие PS:T заключается в том, как сделано её начало — самая первая сцена и вся первая локация. Величие сие столь велико, что я настригла скриншотов и не просто хочу, а буквально-таки намереваюсь поговорить об этом.

Player Agency

Игра начинается с ролика, который вы, допустим, не смотрели, потому что делать вам больше нечего — ролики смотреть. Он не зря проматывается, собственно, ибо является не более чем эмоциональной зарисовкой. Происходящее дальше всецело понятно и без него. Ага, именно так ролики работать и должны — по крайней мере, начальные.

И вот начинается настоящая игра.

Спит красавец на гробу. Это вы. Вы поднимаетесь. К вам подлетает череп Мортэ.

(далее…)

Знаете, геймергейт как явление всё-таки чрезвычайно меня печалит.

Не нужно даже далеко ходить, чтобы объяснить почему. Вот здесь, после вводной фразы, вполне естественно написать подводку для несведущих: мол, геймергейт — это то-то и сё-то, мнения о нём есть такие и сякие, а я сама думаю вот как. Но написать не выйдет.

Потому что геймергейт — это процесс бесконечного срача о том, что такое геймергейт.

Симулякр явления, а не явление. Самодостаточный и самообеспечивающийся цикл взаимных нападок всех на всех.

Если коротко обрисовывать ситуацию, то дело было вот как. Есть игровая индустрия, в ней — как и во всякой иной — имеются свои проблемы и драмы. Одни говорят, что всё началось с подозрения (если не ошибаюсь, всецело опровергнутого) в том, что какой-то журналист пишет положительные рецензии за то, что разработчица с ним трахается. Другие говорят, что всё началось с чего-то совсем другого. В любом случае, разработчицу начали травить, кто-то из журналистской братии за неё вступился — и адово перегнул палку, обвинив геймеров в том, что они вообще все мудаки, а у нас тут феминизм, и не за то ли вы травите девушку, что она девушка? Геймеры оскорбились и стали наезжать уже на журналистов, у тех повылазили профессиональные феминистки с не менее профессиональным комплексом жертвы, из геймеров — в роли прокачанных юнитов — повылазили злостные тролли, готовые прибегнуть к довольно грязным методам, и начался эпичный батл, который (и это самое впечатляющее) не утихает уже добрых полгода.

В красном углу у нас игровой истеблишмент, ратующий за скучные и полезные ценности свободы, равенства, братства, уважения к женщинам и меньшинствам. В синем — массовая аудитория, ратующая за задорные и не менее полезные ценности открытости, искренности и верности здравому смыслу, а не конъюнктуре. В обоих углах — преимущественно люди, во всём, кроме частностей, друг с другом согласные и способные вести продуктивный диалог.

А потом рефери взмахивает клетчатой тряпкой с хэштегом «геймергейт», и начинается:

(далее…)